|
ТЕМА 11. Империя на Востоке: Арабский халифат
Аравия до ислама. Возникновение арабской империи при первых двух халифах. Объединение арабов. Мекка - экономический и духовный центр Хиджаза. Устройство арабской державы. Религиозный раскол и первая гражданская война. Светский халифат Омейядов и вторая гражданская война. Падение Омейядов. Аббасиды и начало распада халифатов. Развитие Арабской торговли.
Исламизация и арабизация покоренных территорий. Халифат - теократическое государство. Возникновение различных направлений в исламе - сунниты, шииты, хариджиты.
Создание Багдадского халифата Аббасидов. Административная система в халифате. Сектантское движение.
РАШИДАДДИН «СБОРНИК ЛЕТОПИСЕЙ»
Рассказ о походе Хулагу-хана на Багдад, обращении гонцов между ним и халифом и исходе тех обстоятельств
Идя на Багдад, Хулагу-хан 9-го числа месяца раби'ал-ахыра 655 г. (26.IV. 1257) дошел до Динавера, а оттуда повернул обратно и прибыл в Тебриз 12-го числа месяца рад-жаба (27.VII) того же года. 10-го числа месяца рамазана того же года он прибыл в Хамадан и послал гонца к халифу с угрозами и посулами...
В эту смутную пору, поскольку даватдар был плох с везиром, сволочь и городские подонки, подчиняясь ему, распространяли среди жителей слух, что везир заодно с Хулагу - [ханом], желает его победы и низвержения халифа и в этом имеется подозрение. Халиф снова через посредство Бадр ад-дина Дизбеги и казия Банданиджейна отправил небольшое количество даров и возвестил: хотя-де государю и неведомо, однако пусть он справится у людей знающих, что до сих пор конец всякого государя, который покушался на род Аббасидов и обитель мира Багдад, был ужасен. Хотя-де на них покушались непреклонные государи и могущественные повелители, но основание этого державного здания оказалось чрезвычайно крепким и будет стоять незыблемо до дня воскресения из мертвых. В минувшие дни Я'куб, [сын] Лейса Саффари, покушался на современного [ему] халифа и с многочисленным войском устремился на Багдад, но, не достигнув цели, отдал душу от болезни живота. Точно так же пошел в поход его брат Амр. Его захватил Исма'ил ибн-Ахмед Самани и связанного отправил в Багдад, чтобы халиф совершил с ним то, что было предопределено судьбой. Из Мисра в Багдад пришел с превеликим войском
Бесасири, схватил халифа и держал в заключении в Хадисе. Два года в Багдаде он читал хутбу и чеканил монету именем Мустан-сира, бывшего в Мисре халифом исмаилитов. В конце концов [это] стало известно Тогрул- беку, сельджуку. С громадной ратью он двинулся из Хорасана на Бесасири, взял его в плен и казнил, а халифа освободил из заключения, доставил в Багдад и посадил халифом. Султан Мухаммед, сельджук, тоже покушался на Багдад, но разбитый повернул назад и на пути скончался. Мухаммед Хорезмшах, злоумышляя истребить наш род, повел превеликое войско, однако по приговору гнева божьего был настигнут снежной бурей на горном перевале Асадабада и большая часть его войска погибла. Потерпев неудачу и понеся потери, он возвратился обратно и на острове Абескун потерпел от деда своего Чингисхана то, что претерпел. Не будет добра государю от злых умыслов на род Аббасидов. Пусть он поразмыслит о сглазе вероломной судьбы. От этих слов гнев Хулагу-хана возрос...
...[Хулагу-хан] выступил в путь и расположился на берегу реки Хульван 9-го числа месяца зи-л-хиджджэ 655 г. (18. XII. 1257). Там он пребывал до 22-го числа того же месяца (31. XII. 1257 г.). В те дни Китбука-нойон взял многие города Луристана добром и силой. 11-го числа джакшабата-месяца года змеи, соответствующего 9-му числу месяца му- харрама 656 г. (16. II. 1258), Байджу-нойон, Бука-Тимур и Сунджак в назначенный срок, дорогой на Дуджейль, перейдя через Тигр, достигли окрестностей Нахр-и-Иса...
Войска разом вошли в город и предавали огню сырое и сухое, кроме домов немногих аркаунов и некоторых чужеземцев. В пятницу 9-го числа месяца сафара Хулагу-хан въехал в город для осмотра дворца халифа. Он расположился во [дворце?]... и пировал с эмирами. Он повелел призвать халифа и сказал: «Ты хозяин, а мы гости, покажи-ка, что у тебя есть для нас подходящего». Халиф понял правду этих слов, задрожал от страха и так перепугался, что не мог припомнить, где ключи от хранилищ. Он приказал сломать несколько замков и поднес на служение 2000 халатов, 10 000 динаров и сколько-то редкостных предметов, усыпанных драгоценными камнями украшений и жемчугом. Хулагу-хан не оказал им внимания, все подарил эмирам и присутствовавшим и сказал халифу: «Богатства, которые у тебя на земле, они явны и принадлежат моим слугам, а ты скажи о схороненных кладах, каковы они да где». Халиф признался в [существовании] водоема, полного золота, посередине дворца. Его разрыли, и он оказался полным червонного золота, все в слитках по 100 мискалей.
Было повелено пересчитать халифские гаремы. Подробно было перечислено 700 жен и наложниц и 1000 человек прислуги. Когда халиф узнал о переписи гарема, он смиренно взмолился и сказал: «Обитательниц гарема, которых не озаряли солнце и луна, подари мне». [Хулагу-хан] сказал: «Из 700 выбери 100, а остальных оставь». Халиф увел с собой 100 женщин из близких и родных. Ночной порой Хулагу-хан вернулся в ставку и наутро приказал, чтобы Сунджак отправился в город и отобрал все имущество халифа и отправил его [из города]. Короче говоря, все, что собирали в течение 600 лет, горами нагромоздили вокруг ханской ставки. Большая часть почитаемых мест, как-то: соборная мечеть халифов, гробница Мусы Джавада, да будет над ним мир, и могильные склепы Русафы были сожжены...
В конце дня в среду 14-го числа месяца сафара лета 656 (20. II. 1258) в деревне Вакф дело халифа прикончили вместе со старшим сыном и пятью слугами, которые при нем состояли.
На другой день казнили прочих, которые стояли с ним у ворот Кальваза. Ни одного Аббасида, кого нашли, не оставили в живых, кроме немногих... В пятницу 16-го числа месяца сафара (23. II) среднего сына халифа отправили к отцу и братьям, и власть халифов из рода Аббасидов, которые восседали [на престоле] после рода Омейядов, пресеклась. Срок их халифата был 525 лет, а числом их было 37 человек согласно тому, как они именуются и перечисляются [ниже]: Саффах, Мансур, Махди, Хади, Рашид, Амин, Ма'мун, Му'тасим, Васик, Мутаваккиль, Мунтасир, Муста'ин, Му'таза, Мухтади, Му'тамид, Му'тадид, Муктафи, Муктадир, Кахир, Ради, Муттаки, Мустакфи, Мути, Таи, Кадир, Каим, Муктади, Мустазхир, Мустаршид, Рашид, Муктафи, Мустанджид, Му-стади, Насир, Захир, Мустансир, Муста'сим. [Последний] халифствовал 17 лет.
АББАСИДЫ, династия арабских халифов в 750 — 1258. Происходит от Аббаса, дяди Мухаммеда. Расцвет при халифах аль-Мансуре (754 — 775), аль-Махди (775 — 785), Харун ар-Рашиде (786 — 809), аль-Мамуне (813 — 833). Усиление феодального гнета Аббасидов вызвало народные восстания (под руководством Бабека, Муканны и др.). С кон. 8 в. от Халифата Аббасидов, включавшего первоначально страны Ближнего и Ср. Востока, Сев. Африки, начали отпадать отдельные области. В 945 Буиды, захватив столицу Аббасидов Багдад, лишили Аббасидов светской власти. Последний халиф из династии Аббасидов казнен Хулагу-ханом (см.
Арабский халифат
После принятия ислама арабские племена во главе с потомками Мохаммеда — халифами — завоевали огромные территории, население которых в культурном отношении стояло намного выше бывших кочевников. Арабский халифат находился в центре тогдашнего мира, на средоточии торговых и культурных путей. Закрепляя свою власть, арабы заселяли старые города (Дамаск) и основывали новые — первоначально военные лагеря, затем богатые торговые города (Басра и Куфа в Ираке, Фустат, ныне Каир в Египте, Кайруан в Северной Африке). Города окружали мощные стены с воротами по четырем сторонам света или по важнейшим дорогам. В высокой и защищенной части города располагалась цитадель правителя.
Сформировался центр города — медина с соборной мечетью и торговыми кварталами. Тип арабской колонной мечети сложился уже к 7 в. В ней, с ее глухими стенами, явственно видно стремление к замкнутости пространства — это одна из основных особенностей арабской архитектуры. Смысл здания (мечети, дворца, медресе, караван-сарая) ощущался внутри. Основным ядром внутренней композиции был открытый квадратный или прямоугольный двор, обнесенный галереями. В мечетях к той стороне двора, что обращена к Мекке, примыкала более глубокая аркада, образующая несколько рядов молитвенного зала. Арки опирались на колонны или столбы. В стене, обращенной к Мекке, располагалась богато украшенная ниша — михраб. Рядом с михрабом воздвигался минбар — возвышение для проповедника. Возле михраба располагалось небольшое помещение для правителя — максура. На цепях свешивались бронзовые и медные светильники, стеклянные лампы. Полы в мечетях и помещениях устилались коврами, мебель использовалась ограниченно. Рядом с мечетью воздвигались минареты, игравшие роль основных ориентиров в городской застройке. Формы минаретов в различных мусульманских центрах были разные. Древнейшие — квадратные сирийские — происходят от колоколен сирийских церквей, в свою очередь, восходящих к римским и эллинистическим башням. Такой тип минаретов утвердился в Северной Африке и в аль-Андалусе (арабская Испания). На Ближнем и Среднем Востоке господствующей стала круглая, слегка сужающаяся кверху форма минарета. Завершался минарет легким балконом, надстройкой в виде фонаря. Позднейшие минареты Османской Турции достигали большой высоты и по форме напоминали многогранные карандаши. Мечети были центром культурной жизни арабских городов, университетами (Аль-Казар в Каире). Тип колонной мечети складывался постепенно. При Омейядах в Иерусалиме была построена мечеть Куббат ас-Сахра — центрическое здание, увенчанное куполом, опоясанное двумя восьмиугольными обходами на аркадах. Это здание основано на традициях византийской архитектуры. Аркада и купол украшены цветными мозаиками, в которых заметно сасанидское влияние. Влияние сасанидов очевидно и в изделиях из металла, мозаиках того времени. Столицей Омейядов был Дамаск, один из древнейших городов мира, в котором существовали богатейшие культурные пласты. Воздвигнутая здесь Большая мечеть Омейядов была перестроена из христианской базилики Иоанна Крестителя с использованием архитектурных деталей, в частности, колонн. Внутри мечеть была богато украшена инкрустациями из мрамора, мозаиками, капители колонн позолочены. Дворцы в городах Омейядов почти все исчезли, однако в нынешних пустынях сохранились их загородные резиденции, по которым можно судить о роскоши халифов. Здесь работали мастера из разных областей Халифата: античные и восточные черты нередко смешивались в одном произведении. Несмотря на прямой запрет ислама на изображения людей, головки восточных красавиц украшают стены некоторых помещений. Архитекторы умело вписывали в ансамбль водоемы. Еще большего размаха достигла роскошь дворов Аббасидов, свергнувших Омейядов. Их столица — Багдад — стала ведущим культурным центром Халифата. Основанный здесь «Дом мудрости» с огромной библиотекой был ведущим переводческим центром античных произведений на арабский язык. Поэзия и проза того времени были доступны широким слоям городского населения. В Багдаде в 10-11 вв. сложился цикл сказок «Тысяча и одна ночь». В другой столице Аббасидов, Самарре, в 9 в. была воздвигнута самая большая мечеть. Ее минарет аль-Мальвия с необычным внешним спиральным пандусом-обходом напоминает «вавилонскую башню» — зиккурат Этеменанки. Росписи, панно, керамические изделия, найденные во дворцах и жилых домах Самарры, свидетельствуют о сложившемся в ту пору новом направлении в арабском искусстве — излюбленные ранее растительные мотивы приобретают все более отвлеченный характер, заменяются геометрическими формами. Плоская резьба заполняет поверхность подобно ковру. Излюбленный материал — стук. В 11-13 вв. Халифат столкнулся с целой волной внешних и внутренних врагов и распался на отдельные государства, подпавшие под власть различных завоевателей и династий. Но во многих городах строились величественные здания (цитадель в Халебе), процветало декоративно-прикладное искусство. К 9 в. относится широкое применение нового красочного пигмента — люстра — который придавал керамическим и стеклянным изделиям драгоценный отблеск. Особое место заняло искусство книжной миниатюры (багдадская школа 13 в.). После распада Халифата традиции арабского искусства продолжались и развивались на огромных пространствах — от Испании до Средней Азии.
АРАБСКИЙ ХАЛИФАТ, длительно существовавшее теократическое средневековое государство, возникшее на базе раннего внутриарабского государственного образования, созданного пророком Мухаммедом, а после его смерти перешедшего под власть его преемников — халифов.
Династии родственников пророка
После правления четырех так называемых «праведных» халифов в стране сменились две династии, так или иначе связанные кровным родством с семьей пророка. Первая династия Омейядов (661-750), при которой определились общие географические контуры Халифата, включавшие страны от Ирана на востоке до Египта и Северной Африки на юго-западе, была свергнута в 750 представителем другой линии рода пророка, чья династия получила наименование Аббасидов (750-1258). Большинство представителей предыдущей династии при этом погибли. Власть их сохранилась лишь на западе, в Испании, где организовался арабский эмират.
Культура Халифата
История Халифата отражает очень сложную социально-политическую реальность. Созданный кочевыми воинственными племенами Аравийского полуострова, он вскоре превращается в один из мощнейших унифицированных массивов культуры. По мере расширения завоеваний кочевые правители и их наместники все больше проникаются интересами оказавшихся под их властью завоеванных стран, что ведет к политическому сепаратизму. В то же время в таких центрах, как Багдад, Дамаск, Фустат (в Египте близ Каира) культурная жизнь достигает невиданного для средневековья расцвета. Ислам как религия требовал соблюдения определенной догматической обрядности, жестко контролируемой халифами, но в то же время допускал развитие светского общества в тех формах, которые были традиционно свойственны странам и народам, вошедшим в состав Халифата. Этим обусловлен мощный подъем науки, прежде всего гуманитарных ее отраслей. Благодаря арабскому языку и локальным арабским культурам в европейскую культуру вернулись многие сочинения античных авторов, переведенные в свое время на арабский язык.
Влияние на Европу
Средневековая Европа благодаря Крестовым походам и вновь обретенным владениям в Восточном Средиземноморье снова вошла в прямой контакт с культурами арабского Востока и много позаимствовала от них в научном плане.
После эпохи активных завоеваний, когда вся страна так или иначе привлекалась к ведению завоевательных войн, что требовало большой политической централизации и унификации, наступает, как и в большинстве крупных древних и средневековых централизованных монархических режимов, созданных завоеваниями, период стабилизации, который наряду с расцветом культур таит в себе семена упадка и распада. Этот распад начинается уже в 10 веке в момент наивысшего взлета культуры и образованности в Халифате. Большая завоевательная деятельность Халифата имела своим последствием широчайшее распространение представителей арабского мира по огромной территории евразийского континента.
Расширение торговли
Арабские завоевания повсюду сопровождались повышением интенсивности контактов между населением разных стран и возрастанием объемов внешней торговли. Именно арабы впервые после античности создают на значительных территориях Ближнего и Среднего Востока, Южной, Западной, Центральной и Восточной Европы торгово-обменные пути, по которым регулярно движутся крупные караваны, перевозящие товары и серебряные деньги в различные страны евразийского континента. Особенно активной торговая политика Халифата или отдельных его частей оказывается в 9-12 вв. Поддержание высокого уровня жизни в крупных и средних городских центрах Халифата оказывается почти полностью обусловлено успешностью международной торговли, которая обеспечивает сбыт ремесленной продукции этих центров и создает условия для приобретения разнообразного необходимого сырья. Европейские страны, в свою очередь, ощущают прямую зависимость от этой торговли, которая осуществляет широкие поставки перца, пряностей, сладостей, но в то же время и больших масс тканей, особенно шелковых, а также различных металлов, в том числе драгоценных, и минералов. Многие страны, окружающие Халифат, испытывают подъем благодаря тому, что через их территорию проходят транзитные торговые пути Халифата. Однако ослабление военной активности Халифата ведет к упадку его армейских контингентов, их дисциплины и, следовательно, возможности оборонять завоеванное.
Сепаратные движения
На границах и в отдельных владениях, особенно таких, как Иран, Египет, где основная масса населения этнически и культурно была далека от интересов и обычаев непосредственно арабского мира, зреет сепаратизм. Наступление Запада в форме крестовых походов, борьба с Византией, периодические вторжения на территорию культурных провинций Халифата кочевых орд и народов с востока и севера подрывают административную упорядоченность, политическое могущество, военную мощь страны. Монгольское нашествие полностью уничтожает его. Окончательная гибель Халифата настает в 1258, когда после взятия Багдада последний арабский халиф, зашитый в мешок, был затоптан конями монгольских всадников. Эта своеобразная казнь была проявлением особого отношения монгольских кочевников к правителям-чужестранцам, кровь которых нельзя было проливать на землю. Разнородность Халифата в этническом, политическом и культурном отношениях способствовала тому, что после ослабления его военной мощи части его постепенно обретали политическую самостоятельность, доходящую до полного сепаратизма в отношении центральной власти. Иногда правители отдельных частей получали от арабских халифов те или иные иерархические титулы, но чем позже, тем чаще они, обретя самостоятельность, эти титулы возлагали на себя сами. Кочевые племена по границам Халифата, обогатившиеся за счет контрибуций с арабских караванов и торговли в целом, обогащались еще и с помощью угроз прервать путем военных действий ту или иную торговую артерию Халифата, которому приходилось все дороже расплачиваться за свое военное бессилие.
Окончательная победа христианского мировоззрения над языческим не привела к действительному смягчению нравов. Свидетельство тому - события одной из самых бурных эпох византийской истории - эпохи иконоборчества (724-843), Иконоборчество зародилось в IV в. в Армении в связи с ересями, отрицавшими "человеческую природу" Христа и обосновывавшими невозможность изображения неподдающегося описанию божества. Позже эта точка зрения подкреплялась ссылками на иудаизм и мусульманство, запрещавшие изображения бога. В VIII в. призывы еретиков к борьбе с испорченностью и жадностью духовенства, к борьбе со злом, против обрядов и икон официального православия содействовали сплочению масс, недовольных усилением налогового гнета, постоянно возраставшими поборами именем императора и привели к первым выступлениям против иконопочитания.
Провинциальная военно-землевладельческая знать и провинциальное духовенство использовали народное движение для укрепления своего экономического и политического положения. Победа в междоусобной борьбе Льва III Исавра ознаменовала победу провинциальной знати над столичной группировкой и положила начало правлению Исаврийской династии императоров-иконоборцев. Первый период иконоборчества отражен в "Хронографии" Феофана Исповедника (752-818) и "Бревиарии" патриарха Никифора (серед. VIII в. - 828 г.). Оба принадлежали к иконопочитателям и, естественно, дали резко отрицательную оценку императорам-иконоборцам. Феофан, отбросив все нормы смирения и благоговения перед императором, обвинял Константина V, фанатичного иконоборца, сына Льва III, в нечестии, истреблении достойнейших мужей Византии и неслыханной жестокости:
"Год 757. В этом году 20 ноября, 4 индиктиона, царь, безумный, нечестивый и беззаконный, враждующий против всякого богобоязненного человека, велел влачить на казнь Стефана, нового первомученика, затворника при святом Авксентии, близь горы Даматра. Его схватили сообщники и единомышленники невежественного царя из дворцового и других отрядов. Привязав за ногу к корабельному веслу, они волокли его от Претории до Пелагеи и там, растерзавши, швырнули честные останки в яму умерших насильственной смертью за то, что он многих наставлял в монашеской жизни и внушал презирать царские почести и деньги" .
Жестокость Константина V отнюдь не была исключительным явлением. Беспощадность по отношению к соперникам в борьбе за власть в равной степени отличала как иконоборцев, так и иконопочитателей. Богомольная сторонница иконопочитания царица Ирина не остановилась перед ослеплением собственного сына - императора Константина VI в 797 г. Но поскольку она предоставила значительные льготы монастырям, монахи- хронисты именовали ее "благочестивой императрицей".
Временная победа константинопольской знати, отмена решений церковного собора 754 г., когда иконоборцы-священнослужители предали анафеме иконопочитателей и их духовных вождей - Иоанна Дамаскина и бывшего патриарха Германа, сменилась вторым периодом иконоборчества (820-843). Однако в эти годы началось постепенное сближение враждующих группировок провинциальной и столичной знати, напуганной размахом первого антифеодального восстания (820-823).
Феодор Студит (749-826), один из идеологов иконопочитателей, освобожденный из заточения, обращался к представителям иконоборцев: "Теперь не время возобновлять прошлые споры. Это приносит смуты. Теперь время единомыслия!"
Восставшие крестьяне и ремесленники поддержали видного военачальника, бежавшего в халифат, Фому Славянина, авантюриста, который выдавал себя за спасшегося от смерти Константина VI. Именно народные массы были главной силой восстания. Они решительно расправлялись с чиновниками центрального правительства. Хронист, не скрывая страха и ненависти к восставшим, писал: "Рабы подняли руку на господ, стратиот - на командира, лохаг - на стратига". Фома был выдан властям и казнен в 823 г., но восстание продолжалось до 825 г.
Именно в эти годы усилилась и получила окончательное оформление павликианская ересь. Первые павликиане ссылались на послание апостола Павла и прежде всего его призыв: "Не трудящийся да не ест!" Постепенно идеология павликиан приближалась к манихейству. Они объявили сатанинским творением все государственные институты, в том числе и церковь. Павликиане отвергали почитание богоматери и святых, крест считали символом проклятия, ибо на нем был распят Христос, не принимали икон и церковной обрядности, не признавали таинств крещения и причащения. Поскольку бог-творец есть абсолютное благо, павликиане утверждали, что все материальное - творение сатаны и лишь внутренний духовный мир - создание божественного духа. Бог-отец во всех его ипостасях - творец небес, ангелов и духовного мира. Павликиане отрицали церковь и духовенство. Вожди павликианцев были странствующими проповедниками - сини-демами (спутниками). Павликианские общины с демократическим самоуправлением превращались в мощного противника складывавшихся феодальных институтов. Таким образом, сущностью движения становился протест против феодализации. Императоры IX в. независимо от своей принадлежности к иконоборцам или иконопочитателям повели постоянную борьбу с павликианской ересью. В конце 20-х годов преследования вызвали новое восстание и бегство павликиан на восток, в пограничную Византии Мелитину, где был создан центр павликианства. В эти же годы в Армении оформилось близкое к павликианам движение тондракитов.
В середине IX в. против павликиан предпринимались жестокие карательные экспедиции. "В Малую Азию были посланы три сановника с самыми обширными полномочиями: Аргир, Дука и Судал. Они стремились физически истребить еретиков. Одних павликиан распинали на кресте, других - обезглавливали, третьих - топили... Всего было казнено 100 тыс. человек. Подобные расправы ускоряли обезземеливание крестьянства и переход крестьянской земли в руки феодализирующейся знати".
В X в. житийная литература создала свой идеал святого. Высший подвиг святости, согласно житийной литературе, - стойкость в "истинной вере". Анонимное сочинение IX в. Сказание о сорока двух аморийских мучениках" было посвящено защитникам города Амория, осажденного и разоренного арабскими войсками в 838 г.
Когда воинам этого города было предложено перейти в ислам или погибнуть, "выступил вперед один муж, славный предками своими, по имени Вассой, опора веры истинной, и радостно крикнул сподвижникам: "Будем держаться с доблестью, храбро выстоим за призвавшего нас разделить участь святых, который избавил нас от зловерия безбожных измаилитов и привел нас в царство небесное. Причастимся же к страданиям Христа! Пойдем желанным путем! Не будем заботиться о преходящем, но будем помнить о рае! Претерпим немного, чтобы радоваться вечно!"
И лишь один поддался увещаниям, испугался мук и отрекся, говоря: "Я презираю заповеди христианские и веру их и буду тебе единомышленником!"
Среди защитников иконопочитателей особое место занимает Феодор Студит. Всю свою жизнь он был в гуще религиозной борьбы. Став игуменом небольшого монастыря в Константинополе, он превратил его в цветущую обитель и крепость ортодоксии. Феодор - автор догматических трактатов и свыше 500 писем. Среди его наследия есть стихи, рисующие жизнь в монастыре. Они отличаются простотой, поэтизацией монастырского быта. Герой еготстихов обычен и для "Жития" - смиренный человек, труженик, богобоязненный, не гнушающийся черной работы, чистый душой. Таким описывает он монастырского повара:
О чадо, как не удостоить повара
Венца за прилежанье целодневное?
Смиренный труд - а слава в нем небесная,
Грязна рука у повара - душа чиста,
Огонь ли жжет - геенский огонь не будет жечь,
Спеши на кухню, бодрый и послушливый,
Чуть свет огонь раздуешь, перемоешь все,
Накормишь братии, а послужишь господу.
Да не забудь приправить труд молитвою.
И воссияешь славою Иакова,
В усердьи и смиреньи провожая жизнь.
О чадо, как не удостоить повара венца за прилежание целодневное?
Дидактизм типичен для всех жанров эпохи: хроники поучали примером достойных и недостойных исторических деятелей, житийная литература - подвигами мучеников во славу православия, стихи - обращением к добродетели. Так, Игнатий (VIII-IX вв.) - сначала диакон Софийского собора в Константинополе, а затем - митрополит Никеи, автор не только жития Георгия Амастридского, одного из образцов житийной литературы, но и поэмы о грехопадении Адама и Евы и переложений басен Эзопа.
И даже в стихах ученой монахини Касии (ок. 810 г. - конец IX в.) на первом месте - дидактизм и поучительность. Однако в содержании ее стихов свободное использование ситуаций, весьма далеких от жанра житийной литературы, представляло живые картины нравов времени.
Муж некий, изувеченный и скрюченный,
Плешивый, однорукий, черный, сморщенный,
Хромой, кривой, глухой и заикавшийся,
Заслышав брань какого-то похабника,
Пропойцы, плута и головореза, - так
Ответил на издевки злоязычные:
В моей судьбине горькой неповинен я,
Уродом уродился не своей виной.
Вот ты - ты сам в своей повинен гнусности:
Ведь не создатель ею наделил тебя,
Все сам наделал, сам терпи и сам казнись".
В стихах Касии как само собой разумеющееся утверждалась свобода и ответственность человека за свой образ мыслей и свое поведение, выразилось искреннее чувство возмущения невежеством, глупостью, лицемерием и предательством. В стихах, осуждавших подобные пороки и особенно глупость и невежество, звучали возмущение и чувство собственного достоинства:
Мне мерзостен глупец, что суемудрствует.
Мне мерзостен, кто всем готов поддакивать.
Мне мерзостен невежда, как Иуда сам.
Мне мерзостен в речах нецеломудренный.
Мне мерзостен доносчик на своих друзей.
Мне мерзостен речистый не ко времени.
В коротких, эмоционально насыщенных стихах была представлена целая галерея типичных для константинопольской знати характеров, очерченных одним лишь словом, той знати, которая, толпясь у трона, проводила всю жизнь в интригах, в стремлении достичь высших постов в административном аппарате, занятая только собственным благополучием и готовая оклеветать любого действительного или предполагаемого соперника.
Исполнены горечи и безнадежности слова Касии, обращенные к себе самой и связанные с ее собственной судьбой:
Когда невежда умствует - о боже мой,
Куда глядеть? Куда бежать? Как вынести?
Так дай же мне, о боже правый, бедствовать
С мужами просвещенными и мудрыми;
Все лучше, чем довольство посреди глупцов!
Доверься в дружбе другу дружелюбному,
Но берегись невежду выбирать в друзья.
|
|