|
6. Архипелаг ГУЛАГ
Октябрьская революция одной из своих конечных целей ставила полную ликвидацию насилия. Как писал В.И. Ленин: «...в нашем идеале нет места насилию над людьми...», «...Все развитие идет к уничтожению насильственного господства одной части общества над другой» (Полн. собр. соч. Т. 30. С. 122). Однако теория сразу же стала расходиться с практикой. Уже в 1918 г. террор объявляется по сути государственной политикой. Постановление, принятое 5 сентября 1918 г. СНК, разрешало расстреливать «всех лиц, прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Кровопролитная гражданская война, сопровождавшаяся массовым террором и насилием с обеих сторон, наложила глубокий отпечаток на психологию масс, особенно руководителей низового звена, уверовавших в насилие как универсальное средство разрешения всех проблем. В концепции построения социализма, которой придерживался Сталин, насилие занимало все большее место. По сталинской концепции «ликвидации» подлежали нэпман и кулак, а сделать это без прямого насилия было никак невозможно, как невозможно было изъять средства накопления у населения, заставить переместиться массу населения из деревни в город, крестьян объединиться в колхозы, наладить дисциплину труда среди пришедших на фабрики и заводы крестьян, а также среди крестьян, вошедших в колхозы.
Но уже с первых лет существования Советское правительство, увлеченное идеей скорого построения социализма, решило перевоспитать всех явных и потенциальных противников Советской власти трудом. И уже в середине 1923 г. в стране насчитывалось 702 исправительных учреждения: концлагеря, исправдома, тюрьмы, сельскохозяйственные поселения и домзаки. В них содержалось около 140 тыс. человек. В числе первых был создан в июне 1923 г. СЛОН - Соловецкий лагерь особого назначения ОГПУ (В 1936 г. лагеря переименованы в Соловецкую тюрьму особого назначения - СТОН).
Осенью 1926 г. принят декрет ВЦИК, в котором говорилось, что теперь можно держать преступников без конвоя. Перековавшись, они будут возвращаться в советскую здоровую трудовую семью. Было убеждение, что труд и только труд преобразует личность и что нора покончить с тюрьмами - этим гнусным наследием эксплуататорского режима, создав вместо них лагеря, чтобы свободный труд не совсем свободно собравшихся людей способствовал перековке преступников и правонарушителей в полноценных граждан страны. Так были задуманы и Соловки: чуть ли не «город Солнца» посреди моря. Над воротами одно время была надпись: «Соловки - рабочим и крестьянам». Имелась в виду продукция, которую лагеря поставляли стране. Второй страшный смысл надписи тогда едва ли кто-то мог предугадать. А между тем здесь только за одну ночь в 1929 г. было расстреляно 300 заключенных, в то время как за всю дореволюционную историю Соловков в них побывало 316 узников. В советское время на Соловецких островах содержались инакомыслящие, члены бывших политических партий, дворяне, священнослужители, а позднее - крестьяне, рабочие, военные, интеллигенция, чекисты. Отличительной особенностью СЛОНа были полная изоляция от населения, армейская организация и принудительный труд при 12-часовом рабочем дне. Соловки сложились как маленькое государство, ставшее одним из первых очагов будущего ГУЛАГ а. Здесь были свои мини-наркоматы (части - административная, информационно-следственная, культурно-воспитательная), своя железная дорога, пароход и аэроплан, радиостанция, свои театры, журналы, газеты и даже свои деньги. СТОН закончила свое существование в 1939 г., но к этому времени вся страна была уже покрыта густой сетью различных «лагов».
Казарменный социализм, который в соответствии с предначертаниями Сталина строила страна, требовал атмосферы постоянного страха. Создать ее можно было только с помощью насилия. Тогда и родилась теория обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму, которая оправдывала беззакония и репрессии. Сталин строил «новое государство» с феодальной жестокостью, для их строительства нужны были в качестве дешевой силы заключенные. Но лагеря создавались прежде всего для тотального подавления личности, ибо именно личность - главный враг любого деспотического режима. Всех, кто не был слепо предан вождю, Сталин зачислял в потенциальную «пятую колонну». Туда же автоматически были записаны миллионы коммунистов и беспартийных, которые участвовали в оппозициях, раскулачивались, преследовались как «вредители» или были связаны с «врагами народа» семейными или дружескими узами. Этот мотив уничтожения «пятой колонны», обоснования репрессий ссылками на наличие притаившихся врагов активно внедрялся в общественное сознание в 1920-30-е гг. Запугивая страну, Сталин рассчитывал не только подхлестнуть волну террора, но и укрепить едино - личную диктатуру. К тому же советская экономика все больше развивалась, опираясь на использование «дешевой» рабочей силы заключенных. В широких масштабах началось это с конца 1920-х гг. Весной 1929 г. в ЦК ВКП(б) была образована комиссия под председательством Н. Янсона, выработавшая предложения о применении труда заключенных. 27 июня Политбюро утвердило соответствующее решение. И после этого в стране начала формироваться целая сеть исправительно-трудовых лагерей ОГПУ. Объектом жестокой эксплуатации стали тогда и сотни тысяч спецпереселенцев из раскулаченных.
В 1931-1933 гг. на территории Карелии силами 126 тыс. заключенных Беломорско-Балтийского ЛАГА ОГПУ сооружался Беломорско-Балтийский канал. Идея строительства, конкретные сроки, формы и методы работы были определены Сталиным совместно с руководителями ОГПУ. В качестве обоснования этой «сверхударной» стройки приводились факторы экономических и военно-политических интересов страны. Канал длиной 227 км на самом деле был экономически мало полезен - он полгода находился подо льдом, зато стал одним из мощных пунктов «перековки бывших врагов в патриотов». Газеты с гордостью писали о том. насколько ниже проектной оказалась его реальная стоимость, ни разу не упоминая о рабском труде заключенных, о тысячах загубленных жизней. Этим же характеризуется и объемистая книга «Канал имени Сталина», изданная в 1933 г. при активном участии A.M. Горького.
К концу первой пятилетки помимо строительства Беломорканала, превращенного в один из символов индустриальных преобразований, в ведение ОГПУ передали строительство канала Волга-Москва и Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, освоение районов Ухты и Печоры, заготовку дров для Москвы и Ленинграда. Достаточно отметить, что экспорт деловой древесины в начале 1930-х гг. сразу возрос в 3 раза. Тогда же началось функционирование одного из самых значительных хозяйственных подразделений ОГПУ-НКВД - известного треста «Дальстрой». За несколько лет на далекой Колыме трудом заключенных было создано большое количество предприятий, построены дорога, поселки, организованы совхозы. «Дальстрой» занимал 1-е место среди золотопромышленных районов Союза. В 1931 г. создается Карлаг, называвшийся вначале исправительно-трудовым лагерем НКВД и совхозом ОГПУ СССР, но фактически он всегда был громадным концлагерем. Совхоз-тюрьма сразу же, в год своего рождения, получил задание: освоить громадный район Центрального Казахстана, ибо развивающемуся Карагандинскому угольному бассейну нужна была продовольственная база. Карлаг называли еще государством в государстве. По его окружности несли службу на постах и разъездах «пограничники», в лагере существовал свой суд и прокуратура с прямым подчинением Москве. Имелись здесь и заводы - сахарные, маслобойные, мясокомбинат, развивалась «лагерная наука». Идеи освоения целины, насильственного насаждения совхозов, специализация, концентрация, гигантомания - все это проходило здесь практическую проверку. Слава Карагандинского совхоза ОГПУ гремела на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в Москве.
В 1930-е гг. трудом заключенных держались многие отрасли экономики -лесозаготовка, добыча золота и цветных металлов, строительство в районах Севера и Дальнего Востока. Постепенно хозяйственные наркоматы стали перекладывать возведение и эксплуатацию наиболее сложных объектов на ОГПУ (например, Норильского комбината). Более того, при низкой производительности труда и текучести рабочей силы, лихорадивших советскую индустрию, хозяйственные ведомства охотно использовали заключенных на своих предприятиях. ИТК существовали на многих объектах, не принадлежавших ОГПУ -НКВД. На строительстве Магнитогорского комбината, например, в середине 1934 г. в такой колонии насчитывалось 12 тыс. человек, а в 1939 г. НКВД направил на стройки и предприятия других наркоматов и организаций более 130 тыс. заключенных.
В годы 3-ей пятилетки хозяйственная деятельность НКВД приобрела невиданный размах. В 1941 г. в соответствии с государственным планом Наркомат должен был закончить основные работы по Рыбинскому гидротехническому узлу, ввести в действие ряд электростанций, мощности по добыче Ухтинской нефти, первую очередь комбината «Североникель», три сульфатно-спиртовых и цементный заводы, провести закладку восьми угольных шахт в Воркутинском бассейне и др. Если на 1937 г. государственным планом предусматривалось освоение наркоматом 6% средств, направленных на капитальное строительство (1,8 млрд. рублей), то по плану 1941 г. этот показатель увеличивался до 14%, т.е. около 7,3 млрд. руб. Это означало, что НКВД превратился в крупнейшее строительное ведомство. А кроме этого, в его ведении находилась добыча руды, угля, золота, заготовка леса и др. По состоянию на 1 марта 1940 г. ГУЛАГ состоял из 53 лагерей (включая лагеря, занятые железнодорожным строительством), 425 исправительно-трудовых колоний (в том числе 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 «контрагентских», т.е работавших на стройках и хозяйствах других ведомств лагерей), и 50 колоний для несовершеннолетних (на воротах некоторых по свидетельству поэта Д. Кугультинова, красовались надписи: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»). Наряду с органами изоляции в систему ГУЛАГа входили так называемые «бюро исправительных работ» (БИРы), задачей которых было обеспечение выполнения судебных решений в отношении лиц, приговоренных к отбыванию принудительных работ.
Для осуществления крупных программ требовалось все большее количество заключенных, тем более что их труд был малоэффективен, а смертность в лагерях высокая. По предложению Сталина в июне 1939 г. Президиум Верховного Совета СССР утвердил Указ «О лагерях НКВД», в котором, в частности, требовал «отказаться от системы условно-досрочного освобождения лагерных контингентов». Для обеспечения строек НКВД на Дальнем Востоке туда в течение июня-июля 1939 г. предполагалось перебросить 120 тыс. человек, а с января 1940 г. НКВД получил право вернуть себе все «контингенты», направленные им ранее на объекты - других наркоматов. Таким образом, политические цели террора подкреплялись «хозяйским» расчетом и репрессии получали в глазах вождей дополнительное обоснование. Идея принудительного бесплатного труда была применена и к ученым. В феврале 1939 г. в Болшево, под Москвой, по приказу Берии было создано «Особое техническое бюро при НКВД СССР», где трудились свезенные со всех тюрем и лагерей ученые и конструкторы - создатели новых образцов военной техники. В этом и подобных им бюро работали А.Н. Туполев, С.П. Королев, А.И. Некрасов. Б.С. Стечкин, В.М.Петляков, В.М. Мясищев и многие другие светлые умы.
Тема ГУЛАГА в период его существования являлась закрытой для объективного освещения. Хотя уже в 20-40-е гг. создавались литературно-художественные и публицистические произведения, посвященные «лагерной» теме, но созданная в них благостная картина «перевоспитания» заключенных и их «самоотверженного» труда была открытой фальсификацией. Таковыми являлись, например, хроникально-документальная лента «Соловки» (1928 г.), ху - дожественный фильм «Заключенные» (1936 г.), роман В. Ажаева «Далеко от Москвы» (1948 г.) и др. Люди же, выжившие в условиях ГУЛАГа, рассказывать о пережитом первоначально не могли. Так, генерал армии А.В. Горбатов, освобожденный в марте 1941 г. после 30месячного пребывания в Лефортовой тюрьме и на Колыме, в книге «Годы и войны», впервые изданной в 1965 г., писал: «Я рассказывал, где был, что видел, хотя, по вполне понятной причине, в то время я не мог сказать и сотой доли того, о чем пишу сейчас: уходя с Лубянки, я дал подписку о молчании».
Лишь в 1953-1954 гг., когда только начинался пересмотр дел жертв репрессий, стало осуществляться пророческое заявление репрессированного X. Раковского: «Когда-нибудь и трупы заговорят ... » Тогда впервые стали просачиваться сведения об изуверских пытках, применявшихся по отношению к арестованным, о чудовищных масштабах этой гигантской мясорубки. Потом из «архипелага» ГУЛАГа стали возвращаться уцелевшие, затем были XX и XXII съезды партии, солженицынский «Один день Ивана Денисовича». И хотя за ними последовали более двух десятилетий умолчания, общество уже не могло избавиться от глубокого нравственного потрясения, от той небольшой доли правды, услышанной в середине 50-х-начале 60-х гг. В начале 70-х гг. создается эпическое произведение А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», но напечатанное первоначально за границей, а в СССР известное лишь в «самиздате».
Новый поток сенсационных, разоблачительных и резких материалов о сталинском терроре пришелся уже на конец 80-х гг. Были написаны многие лагерные мемуары, увеличился список исследовательских работ, приоткрылись архивы и из многих документальных публикаций, прежде всего в журнале «Известия ЦК КПСС», люди в подробностях стали узнавать о том, как готовили «дела» в застенках НКВД, как «репетировали» политические процессы 30-х гг., в каких условиях жили и трудились репрессированные.
Уже много лет разговор о репрессиях начинается с вопроса: сколько же было жертв террора? К сожалению, цифры пока что могут быть только примерные. Общий контингент заключенных, содержавшихся лагерях и ИТК ГУЛАГа, определяется по данным централизованного учета на 1 марта 1940 г. в 1 668 200 человек. Из этого числа в ИТК содержалось 352 тыс. (в том числе в промышленности и сельском хозяйстве - 192 тыс.). Следует учесть, что среди заключенных было немало уголовников, справедливо наказанных судом. Однако их чаще всего размещали вместе с «политическими», поощряя издевательства над последними. Военизированная охрана ГУЛАГа насчитывала около 107 тыс. человек, стоимость содержания которых в год определялась суммой в 790 млн. рублей.
В списки «врагов народа» заносили представителей всех слоев населения без оглядки на социальное происхождение и профессиональную принадлежность. Жернова сталинских репрессий не щадили ни рабочих, ни ученых, ни партийных работников, ни хлебопашцев. Система ГУЛАГа - одна из самых страшных составных частей сталинской эпохи.
Источники и литература
«Архипелаг ГУЛАГ’: Глазами писателя и статистика // Страницы истории. Дайджест прессы. Июль-декабрь 1989. - Л., 1990.
Дугин А. ГУЛАГ глазами историка // Союз. - 1990. - № 9.
Изюмова Н. СТОН // Страницы истории. Дайджест прессы. Июль-декабрь 1988 г. - Л., 1989.
Медведев Р. Террор против народа // Ветеран. - 1988. - № 52.
Ратавнин Ф. Архипелаг Карлаг // Собеседник. - 1989. - № 25.
Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ (любое издание).
Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. - М.,1992.
Цаплин В.В. Архивные материалы о численности в конце 30-х гг. // Вопросы истории. - 1991. - №4.
|
|