|
1.3. Либеральные/неолиберальные концепции международных отношений
Если политический реализм можно назвать концепцией, предметом которой являются международные отношения как таковые, то либерализм - это целостная, системная модель организации общественной жизни на определенных, т. е. либеральных, принципах. Иными словами, международная и внешнеполитическая проблематика выступает в либерализме одним из его аспектов, а понимание внутренних мотивов и характера внешней политики государств здесь тесно увязано с принципами организации общества. Внешняя политика государства является прямым продолжением внутренней - таков главный лейтмотив рассуждений адептов либеральной доктрины международных отношений.
Чтобы более четко представить смысл либерального подхода к мировым делам, рассмотрим наиболее важные его положения, тем более, что само понятие либерализма в нашей стране является политически нагруженным и противоречивым, а отношение к нему со стороны широких масс населения - негативным.
Итак, либерализм - это одно из старейших социально-политических учений. Его идейная традиция восходит к трудам римского императора М. Аврелия, английского философа Дж. Локка и экономиста А. Смита, немецкого философа-просветителя И. Канта и др.
В основе идеологии классического либерализма лежала мысль о недопустимости чрезмерного сосредоточения власти и денег в руках государства и церкви; либералы отстаивали идеал такого общества, в котором люди могли бы свободно обмениваться информацией, товарами и услугами, обладали бы правом частной собственности и юридическим равноправием. Современный же либерализм, или неолиберализм, поддерживает идеи экономического развития, информационного многообразия, демократического управления государством, защиты прав меньшинств и отдельных граждан. Возможно, главным завоеванием классического либерализма стала десакрализация образа государства.
В исторической перспективе широкие слои населения начали воспринимать его не в качестве «пришельца с другой планеты», а как определенный сегмент рынка услуг с действующими на нем конкурирующими компаниями-партиями. Государство как субъект рынка потеряло, с одной стороны, прежнюю исключительность, а с другой, приобрело свойства, которые не позволяли его искусственно «опускать», вешая ярлыки «неэффективного» и обосновывая таким образом коррупционные схемы приватизации государственной собственности.
Главным критерием оценки любых политических событий нынешний либерализм называет прогресс в обеспечении прав человека на жизнь, личную свободу и собственность. Историческая эволюция либерализма заключалась в его понятийном перевооружении при неизменности исходных принципов. Так либеральная доктрина адаптировалась к новой исторической обстановке, становилась понятной людям из разных эпох и культур. Отметим, что по сравнению с классическим либерализмом, неолиберальная теория более конкретна, что объясняется ее возросшим участием в решении текущих проблем.
В международные отношения либеральные подходы стали постепенно внедряться в XIX в. Активнее других стран их использовала Англия. Для сохранения контроля над огромными колониальными владениями официальный Лондон опирался не столько на военную силу (она использовалась англичанами в качестве последнего аргумента), сколько на имидж своей страны как мирового лидера в науке, технике, экономике и торговле. Вопреки распространенному мнению, экономические отношения Лондона со своими колониями были вполне эквивалентными - равновесие обеспечивалось тем, что одна сторона активнее использовала качественные характеристики, а другая - количественные; этот баланс был нарушен лишь в середине ХХ в., когда британская колониальная система распалась. Колониальную традицию унаследовала современная практика глобальной торговли, в основу которой была положена испытанная Англией модель отношений лидера и аутсайдера. «Обескураживающая правда современного мира, - отмечал российский философ А. Панарин, - состоит в том, что сегодня на глобальном уровне именно Запад выступает как референтная группа, которую вынуждена копировать «мировая провинция». Именно здесь источник глубочайших парадоксов современности, связанных с добровольной зависимостью, добровольной эксплуатацией, добровольной капитуляцией».
В практике международных отношений ХХ в. либеральная концепция находилась в тени доктрины политического реализма, хотя это и не означало ее полного устранения из политики, особенно во внешнеполитическом курсе США и Великобритании, и в отношениях между западными странами после окончания Второй мировой войны, в которых ее позиции нередко были даже решающими. То есть в мировой политике ХХ в. не убеждения, а прагматическая оценка государственными деятелями ситуации в конкретном уголке мира и в конкретный временной промежуток определяла выбор оптимального подхода к решению проблемы.
По-настоящему ведущие позиции в международной политике новейшего времени либеральная доктрина занимала только во втором и последнем десятилетиях ХХ в.
Крупнейшими политиками-практиками либерального толка были президенты США Вудро Вильсон (1913-1921) и Билл Клинтон (1993-2001). Их правление пришлось, соответственно, на периоды после окончания Первой мировой и холодной войн. В обоих случаях США заполнили «вакуум силы», выступили гарантом послевоенного мира и развития экономик многих европейских стран. Для укрепления своего влияния, в одном случае, в разрушенной Первой мировой войной Европе, а в другом, - ослабленной холодной войной Восточной Европе США нуждались не в насаждении атмосферы страха в рядах своих вчерашних оппонентов, а в образе миролюбивой и расположенной к бескорыстной помощи страны. Дж. Най определял эту политику понятием «мягкой мощи», которая в итоге позволила США помочь прежде всего самим себе, не вызвав при этом сильного раздражения со стороны третьих стран. Таким образом, в эти исторические периоды либеральная доктрина лучше других способствовала укреплению американских позиций в мире, что и предопределило повышенный интерес к ней со стороны политических лидеров США. Посмотрим теперь подробнее на ее международный аспект.
Ведущими представителями современного либерализма, или неолиберализма, можно назвать американских ученых Дж. Ная, Р. Кеохэйна, С. Краснера, М. Дойля и др.
Как и концепция политического реализма, современная либеральная теория краеугольным камнем международных отношений называет человеческую природу. Но в отличие от реализма, называвшего человека агрессивным и неуправляемым, либеральная мысль отстаивает такие его качества, как миролюбие, приверженность идеалам сотрудничества, морали и взаимопомощи. Отсюда следует, что:
• Целью внешней политики государств является производство богатства на основе взаимовыгодного сотрудничества и поиска путей его расширения.
• Международные отношения не являются анархичными и неуправляемыми. Их можно и нужно регулировать, во-первых, с помощью международных договоров, а во-вторых, посредством учреждения специальных организаций, регулирующих межгосударственные отношения.
• Современный мир так тесно взаимосвязан, что попытки какого- либо одного государства получить односторонние преимущества неминуемо влекут за собой разрушительные последствия для всех. Желание поживиться за чужой счет означает превышение издержек над дивидендами для любого государства, решившегося на нарушение международного права и баланса интересов.
• Государства сегодня не являются безусловными доминантами международных отношений. Важную роль в мировых делах играют международные организации, общественное мнение и бизнес.
• Война - это не объективная черта мировой политики, а беда человечества, которой необходимо противопоставить курс на всеобщее и полное разоружение, а также систему межгосударственных договоров и жесткие механизмы контроля над их выполнением.
• Военная сила - важный инструмент внешней политики государства, но его использование должно осуществляться только в целях самообороны и после полного исчерпания несиловых инструментов защиты национальных интересов.
• Важным условием международного мира является продвижение демократии, ибо демократические страны предпочитают приумножать собственные богатства, а не тратить силы на борьбу друг против друга. Войны являются уделом лишь диктаторских режимов.
Следует отметить, что стараниям либеральных теоретиков, политиков и дипломатов обязаны некоторые важные перемены в международных отношениях ХХ в. Прежде всего речь идет о внедрении в международную жизнь норм права, которые были направлены на регулирование отношений между государствами в периоды войн. Это - договоры о гуманном обращении с военнопленными, с гражданским населением в военное время, правилах ведения войны. Примерами таких соглашений могут служить две Гаагские конвенции от 1899 и 1907 г., которые если и не предотвратили начало двух мировых войн, то несколько смягчили их последствия для мирного населения и жертв войны из числа военнослужащих.
Другой крупной победой либералов в XX в. явилось создание Лиги Наций (1919) и, особенно, ООН (1945), роль которой в современной мировой политике постоянно акцентируется ведущими государственными деятелями. Более свежим примером реализации либеральных идей является подписанный в г. Хельсинки (Финляндия) в общей сложности 36-ю странами Заключительный акт СБСЕ (1975). Это соглашение поставило подписавшие его государства в правовые рамки как в плане межгосударственных отношений, так и в вопросах соблюдения основных прав человека во внутренней жизни. В наше время наиболее ярким примером реализации либеральных принципов в межгосударственных отношениях является Европейский союз, который образовался в 1992 г. в результате подписания Маастрихтского договора.
Крах коммунизма в Восточной Европе вызвал к жизни многочисленные версии будущего Европы и всего мира. Широкую известность приобрела концепция американского неоконсервативного философа Ф. Фукуямы, изложенная в статье «Конец истории» на страницах журнала «Foreign affairs» в 1992 г. Автор представил образ отдаленного будущего, которое, по его словам, станет свидетелем глобального триумфа либеральных ценностей западного образца. Соответственно, должны будут угаснуть и сойти с исторической сцены все нелиберальные формы организации как социальной жизни, так и международных отношений.
Будущие события, однако, скорректировали прогноз американского философа. Ведь только в Восточной Европе и, отчасти, в СНГ изменения внутриполитической жизни пошли по либеральному пути, в то время как в большинстве стран третьего мира, вставших в 1990-е гг. на путь либерально-демократических реформ, наблюдались преимущественно формальные признаки демократии (вовлечение широких масс населения в выборный политический процесс, легитимация свободы средств массовой информации и пр.). Однако, так как подобные процессы, как правило, протекали на фоне социально-экономической депрессии общества и его резком имущественном расслоении, говорить о подлинной демократизации этих стран нельзя. «В подавляющем большинстве случаев, - отмечал В. Иноземцев, - развитие демократии идет в контексте общего модернизационного прогресса, охватывающего все стороны жизни общества. Говорить об укреплении демократии в стране, где экономика стагнирует, а проблемы безопасности постоянно обостряются, значит предаваться самообману». Не менее сложно в странах третьего мира обстояло дело и с внедрением либеральных принципов в систему межгосударственных отношений, развивавшихся там, как известно, по чисто «классическим» сценариям.
Кроме того, экономический успех после окончания холодной войны авторитарных Китая и России может представлять собой альтернативу либеральному развитию, что ставит под сомнение безусловность победы либеральной демократии. «Оказалось, - отмечал С. Караганов, - что соревнование не окончено, поскольку вместо проигравшего планового социалистического хозяйства появилась другая модель, потенциально весьма привлекательная, особенно для стран бывшего «третьего мира», т. е. большинства человечества. Это модель авторитарного полу- демократического капитализма - экономически эффективного и политически приемлемого». Отметим, что весьма популярной авторитарная модель оказалась и в некоторых экономически развитых неевропейских странах, например в Сингапуре. Лидер этой процветающей страны Ли Кван Ю открыто заявлял о губительной роли либеральной демократии. По его мнению, «всеми проблемами своих городов Америка обязана демократии как таковой», и для их решения американцам «нужна авторитарная система наподобие нашей». Со временем и сам Фукуяма несколько пересмотрел свои взгляды. В 2006 г. в интервью западным СМИ он признал, что «многие трудности в США происходят от природы демократии», преодолеть которые можно достройкой либеральных основ общества «моральными установками досовременных ценно-стей» . Эта мысль Фукуямы осталась неизменной со времени своего первого развернутого появления в книге «Доверие: социальная эффективность и создание процветания» (1995), изданной в России на русском языке в 2004 г. Следует отметить, что в ходе продолжительного обсуждения концепции Фукуямы наибольшую солидарность с ней выразили не либералы, а марксисты. Последним, оказавшимся после коллапса системы европейского социализма в теоретическом вакууме, идеи Фукуямы импонировали прежде всего своей определенностью.
Пойдет ли развивающаяся часть мира по пути укрепления авторитаризма или же в ней, в конце концов, возобладают либеральнодемократические ценности, покажет время. Возможно, авторитарный этап является необходимой подготовкой перехода к демократии. Об этом свидетельствует, например, опыт Южной Кореи и Тайваня, в прошлом авторитарных, а ныне вполне демократических стран.
Говоря о последних тенденциях в эволюции либеральной доктрины, следует обратить внимание на реплику в отношении одного из важнейших ее положений - роли государства в современных международных отношениях. Альтернативой представлению о снижении роли государств в международных делах является идея его возврата в мировую политику и экономику, но уже не в качестве нации-государства, а как «государства-цивилизации». Эту точку зрения поддерживает, например, директор Российского института стратегических исследований Е. Кожокин, считающий, что государства усиливают свои позиции в мировых делах, тесно сотрудничая, помогая и фактически сливаясь с бизнесом и негосударственными организациями своих стран.
|
|