Государство и право
Демография
История
Международные отношения
Педагогика
Политические науки
Психология
Религиоведение
Социология

4.3. Исторические типы рождаемости

   Исторический тип рождаемости — категория, отражающая совокупность наиболее существенных качественных черт рождаемости как основы процесса последовательного замещения поколений в процессе воспроизводства населения в относительно сходных исторических, социальных, экономических и иных условиях. Исторический тип рождаемости находит свое количественное отражение в режиме рождаемости, описываемом разными показателями. Параметры режима рождаемости за отдельные календарные периоды времени могут колебаться, но никогда не выходят за рамки, заданные ее историческим типом.
   Смена исторических типов рождаемости происходит в результате социально-экономического развития общества и модернизации общественных отношений, приводящих к пересмотру норм репродуктивного и матримониального поведения, наилучшего числа детей в семье и определения уровня рождаемости, достаточного с точки зрения оптимального функционирования социальной системы в целом.
   Первый исторический тип рождаемости был присущ доисторическому этапу развития человечества. Для него характерна рождаемость, находящаяся на грани верхнего предела видовой плодовитости, поскольку только такая рождаемость могла обеспечить выживание человека как биологического вида в условиях повальной смертности в результате голода, болезней, войн и т. п. (продолжительность жизни едва превышала 20 лет). Нормы РП в эту эпоху формировались в основном стихийно, под воздействием биологических законов размножения.
   Второй исторический тип рождаемости охватывает период от времен античности до начала распада феодально-аграрного способа производства и становления индустриально-капиталистического общества. На этом этапе рождаемость, оставаясь очень высокой, из стихийного процесса все больше превращалась в социальное явление, регулируемое нормами, диктовавшимися как религией, так и светским обществом. Контроль над индивидуальным репродуктивным поведением в браке был предельно жестким, а применение средств внутрисемейного контроля над процессом деторождения каралось. Главной детерминантой формирования норм репродуктивного поведения, числа детей в семье была крайне высокая смертность, в отдельные годы доводившая население некоторых территорий до почти полного вымирания. Максимизации числа возможных рождений способствовали нормы ранней и универсальной брачности; безбрачие, откладывание браков (за исключением церковнослужителей) вызывали неодобрение и жесткие социальные санкции. В условиях крайне низкой производительности труда дети выступали для семьи источником рабочей силы, большое число детей было выгодно экономически, что обусловливало сильную экономическую мотивацию потребности в детях, поддерживая ее на неизменно высоком уровне.
   Третий исторический тип рождаемости характерен для периода разложения феодально-аграрных обществ и бурного развития и становления капиталистических отношений вплоть до завершения Первой мировой войны. В целом этот отрезок времени в демографической истории получил название демографического перехода, когда в результате мощного экономического прогресса началось интенсивное развитие медицины, улучшение санитарно­гигиенических условий жизни населения, что привело к значительному снижению общей, и особенно младенческой и детской, смертности и в конечном итоге поставило эпидемиологическую ситуацию в большинстве развитых стран под адекватный социальный контроль. Снижение потерь населения, обусловленных сверхсмертностью, нашло свое отражение в пересмотре норм РП. Нормы многодетности как основы воспроизводства населения подверглись ревизии в пользу некоторого ограничения интенсивности деторождения на семейном уровне. Это не означает, что со средств предотвращения зачатия и абортов было снято табу. В основу регулирования числа детей в большинстве экономических стран легла европейская модель брачности, т.е. постепенное повышение среднего возраста вступления в брак как у мужчин, так и у женщин. В условиях, когда все рождения (за редчайшим исключением) происходили в браке, это автоматически способствовало сокращению репродуктивного периода за счет исключения из него лет максимальной плодовитости у женщин.
   Становление четвертого исторического типа рождаемости напрямую связано с социальными и политическими потрясениями первой половины XX в., коренным образом изменившими образ жизни, представления об идеальном образе брака, взгляды на семью и иерархическое распределение ролей в ней. Борьба за женскую эмансипацию привела к пересмотру взглядов на взаимоотношения полов в обществе в целом и в семье в частности. Одновременно неуклонно снижающаяся смертность, особенно во второй половине XX в., уничтожила страх бездетности при рождении небольшого числа детей (1 — 3 детей) у большинства населения. Особую роль в понижении норм РП сыграло развитие внесемейной, прежде всего женской, занятости, привившей ей разнообразный спектр новых ценностей, давшей ей экономическую независимость, право принимать самостоятельные решения в семье. С точки зрения внутренней организации на протяжении XX столетия семья эволюционировала в сторону эгалитарности, в своих взаимоотношениях с обществом — в сторону предельной самостоятельности в вопросах принятия поведенческих решений. Ограничение, а затем полная ликвидация детской занятости сделали экономически нецелесообразным поддержание высокой рождаемости.
   Все эти факторы в совокупности и во взаимодействии привели к формированию новых, адекватных социально-экономическому устройству общества и новой структуре и социальным функциям семьи, норм репродуктивного поведения, определяющих современный уровень рождаемости. Семья стала в большинстве своем малодетной, в ряде случаев бездетной, а уровень рождаемости, даже при условии низкой смертности, не обеспечивает простого замещения поколений родителей поколениями детей.
   Существует распространенное заблуждение относительно того, какой была детность семей при доминировании норм многодетности и высокой рождаемости. Качественные различия исторических типов рождаемости, присущих им норм репродуктивного поведения и уровней рождаемости нельзя напрямую идентифицировать с реально существовавшей на разных исторических отрезках детностью семей. Нормы многодетности и высокой рождаемости обозначают стратегическую линию поведения семьи в сфере деторождения, тогда как число детей в семье зависит прежде всего от уровня младенческой и детской смертности. Еще в конце XIX в. в России до одного года доживали не более 70% детей, а до 15 лет — не более половины. Таким образом, при условии рождения в среднем 8— 10 живых детей семья могла рассчитывать, что до начала полноценной трудовой деятельности доживут не более 4— 5 детей, и это при условии отсутствия голода, эпидемии и т. п. В действительности многодетные семьи были скорее исключением, тогда как бездетные родители большого числа ранее рожденных и умерших детей не были редкостью. Нормой была среднедетная, и даже малодетная, семья, в ко­торой большая часть рожденных детей умерла в младенчестве или раннем детстве.