|
Социализация
Вступление. Стадия вступления знаменует переход от предварительного знакомства к собственно социализации. С этого момента человек из потенциального становится новым действительным членом группы. Новые члены группы, как правило, являются самыми горячими её приверженцами и бездумными адептами групповых норм и правил. У этого явления несколько причин. Первая - состояние психологической неопределенности новичка. Новый член группы ещё не вполне уверен в том, как его воспринимает группа и поэтому демонстрирует ей избыточную лояльность, на всякий случай. Далее, новичок ещё не знает насколько неукоснительно принято в группе соблюдать существующие групповые нормы и поэтому стремиться пунктуально их выполнять в полном объеме. Ну и, наконец, третья причина. О ней имеет смысл поговорить более подробно, поскольку она не столь очевидная, как две предыдущие.
Дело в том, что довольно часто процесс перехода сопровождается ритуалом инициации - посвящения. Этот обряд уходит корнями в самое древнее прошлое человечества. Современные церемонии посвящения в формальных группах, носящие, как правило, официальный характер, имеют, хоть и отдаленную, но все же очевидную связь с изначальным ритуалом инициации. Современный официальный обряд утратил самую существенную часть, а именно: испытание. Действительно, изначально инициация представляла собой тяжелые, даже жестокие испытания, связанные с физической болью, страхом, голодом, жаждой, холодом и т.д. Инициация, как достаточно длительный процесс причинения страдания испытуемому новичку сегодня сохранился лишь в первобытных племенах, в некоторых молодежных группировках или в таких организациях, где молодежь имеет хотя бы даже небольшую возможность вести себя бесконтрольно, например, в армии или в тюрьме. А также, как это ни странно, в студенческих «братствах» американских университетов. Об этом, в частности, пишет Р.Чалдини, приводя примеры по сути садистских истязаний новообращенных членов в студенческих «братствах», нередко заканчивающихся гибелью испытуемых-истязуемых (Чалдини Р., 1999).
Каковы причины и в чем смысл жестоких ритуалов инициации? Если говорить о первобытных племенах, то в них, вероятно, инициация выступает своеобразным социальным эквивалентом биологического механизма естественного отбора. Кроме того, и в архаических сообществах, и в современных группах инициация имеет еще и психологическое значение. На это в свое время (1959) указали Эллиот Аронсон и Джадсон Миллс. По их мнению, тяжелые испытания, предшествующие обретению статуса полноправного члена группы, делают членство в группе более ценимым и потому более привлекательным, а саму группу - более сплоченной.
В одном из наиболее известных экспериментов по проверке этой гипотезы Эллиот Аронсон и Меррил Карлсмит (1968) объясняли студенткам одного из колледжей, согласившихся принять участи в исследовании, что тем предстоит участвовать в дискуссиях по проблемам психологии пола. Частично это было правдой, но в основном, испытуемых вводили в заблуждение, проще говоря, обманывали.
Каждая студентка в индивидуальном порядке беседовала с исследователем, который сообщал ей, что экспериментаторов интересует ход, динамика, структура и т. д. групповой дискуссии. Затем он сетовал на то, что выбранная тема исследования сковывает участников обсуждения, вызывает у них стеснение. После чего, разумеется, испытуемую без обиняков спрашивали - способна ли она (в отличие от других) свободно обсуждать такие темы. Понятно, что после такой доверительности со стороны экспериментатора все ответы были утвердительными.
На втором этапе исследования всех испытуемых, используя принцип случайности (рандомизации), разбивали на 3 группы. Членам каждой группы предстояло пройти различные по степени тяжести психологические испытания. Собственно говоря, «испытаниям» подверглись только 2 группы. В одной группе студенток сразу попросили приступить к обсуждению предложенной темы. И у них, как водится, завязался тягомотный разговор по принципу: «А они (мужчины), а мы (женщины)... и т. д.».
Студентки из второй группы должны были в присутствии мужчин-экспериментаторов вслух прочитать слова, связанные с сексом, но научные, а не нецензурные.
И, наконец, участницы из третьей группы подверглись «настоящей» психологической инициации - им предлагали пройти тест на способность действительно раскованно вести дискуссию на сексуальные темы. Для чего они должны были в присутствии опять-таки мужчин- экспериментаторов прочесть вслух 12 нецензурных слов и пару впечатляющих описаний полового акта из художественной литературы (Шихирев П.Н., 1999).
На третьем этапе исследования каждая из испытуемых в изолированной кабине через наушники слушала якобы действительно происходящую дискуссию, а на самом деле, запись, состоявшегося ранее обсуждения. Причем, все студентки слушали один и тот же вариант записи. Самим участницам предписывалось только слушать, что говорят другие, поскольку в этом обсуждении их участия пока не предусматривалась, а изоляция объяснялась стремлением создать более свободную атмосферу.
По окончании прослушивания дискуссии каждую студентку просили оценить выслушанные ими выступления по специальной шкале. Результаты подтвердили гипотезу Аронсона. Те участницы, которые прошли самое тяжелое психологическое испытание, наиболее высоко оценили дискуссионную группу. Понятно, что студентки, не подвергшиеся испытанию, а просто побеседовавшие на гендерные темы, были невысокого мнения о прослушанной ими дискуссии.
С идеей Аронсона-Миллса согласен Р. Чалдини, который утверждает: «Пока людям нравиться то, что они могут получить только в результате борьбы, самые разные группы будут продолжать проводить мучительные ритуалы посвящения. Верность и преданность новых членов в огромной степени повышает шансы группы на выживание. Исследование пятидесяти четырех племенных культур показало, что племена, проводящие самые жестокие церемонии инициации, отличаются наибольшей групповой солидарностью» (Чалдини Р.,1999, с. 92).
В отношении психологии группы такой вывод не вызывает возражений. Но спорным представляется другое утверждение Р. Чалдини - о том, что люди - идеологи и исполнители жестоких обрядов, обладают вполне нормальной, здоровой психикой. И доводом в пользу такого утверждения Чалдини считает тот факт, что индивиды, отличающиеся жестокостью при совершении обряда инициации, в то же время могут демонстрировать склонность к просоциальному поведению, так как участвуют в социальных программах по оказанию помощи нуждающимся. Но предрасположенность к жестокости и склонность к оказанию помощи, как это не покажется странным, не противоречат друг другу. В известной мере две эти склонности могут дополнять одна другую, удовлетворяя одну и ту же потребность. И в том, и в другом случае (жестокость и помощь) индивид получает возможность чувствовать свое превосходство над другими. Участвуя в «узаконенных» обрядовых истязаниях (в первобытных племенах, в армии, в тюрьме или в студенческой группировке - «братстве»), индивид обретает шанс безнаказанно, то есть на «законных» основаниях выместить свою, ранее сдерживаемую ( под маской «доброго самаритянина»), агрессию на беззащитных людей, поглумиться над ними, да еще и не чувствовать никакой вины - ведь он выполняет чрезвычайно важную социальную миссию, способствует сплочению и выживанию группы, сохраняет традицию! Но в основе «поддержания традиции», кроме всего прочего, совершенно отчетливо просматривается и иррациональный мотив мести. Наиболее ясно он заявляет о себе в армейской «дедовщине» - нас били и мы будем бить, чтобы восстановить «справедливость»! Поэтому, видимо, не стоит говорить о психической «нормальности» энтузиастов истязания новичков в инициационных ритуалах посвящения. Это все равно, что рассуждать о психическом здоровье палачей - ведь они тоже выполняют социально значимую функцию и служат обществу. И у них, может быть, тоже имеются какие-нибудь просоциальные склонности.
Период социализации. В течение этого периода индивид и группа пытаются согласовать свои цели, нормы и интересы. Группа стремится ассимилировать индивида посредством навязывания ему своих образцов поведения, действий, обычаев, ритуалов и ожиданий относительно нового члена. Индивид в свою очередь может стараться проделать обратное - то есть изменить группу таким образом, чтобы она подходила для удовлетворения его собственных интересов. В данном случае индивид действительно может реально повлиять на группу и тогда это воздействие будет влиянием меньшинства на большинство (о проблеме соотношения влияния большинства и меньшинства более подробно мы поговорим в одной из последующих глав). Но может случиться и так, что попытки новичка ни к чему не приведут и он вынужден будет либо покинуть группу, либо всецело подчиниться существующим групповым нормам (воздействие большинства на меньшинство). Возможен и такой вариант социализации, когда новичок безоговорочно принимает все правила и нормы группы, поскольку они его целиком и полностью удовлетворяют. Так происходит в тех случаях, когда группа высоко референтна для индивида, его социализация в такой группе произойдет гладко, без проблем.
Период социализации в различных группах может протекать в разных формах и занимать неодинаковое количество времени. В некоторых случаях он может включать в себя еще один ритуал - торжественное принятие присяги, исполнение клятв, обрядовое целование всяких предметов-реликвий: знамен, крестов, икон, оружия и т.д.
Принятие. Оно означает переход индивида от положения новичка в положение действительного или полноправного члена, или, что то же самое, от положения периферийного члена в положение центрального члена группы. Не имеющий ранее никаких отличий член группы получает теперь какие-то звания, должности или регалии, свидетельствующие о его новом статусе. Так, например, рядовой член профсоюза или партии может стать профоргом или парторгом, студент может сделаться членом органа самоуправления и т.д. С этого момента обязанности индивида перед группой и группы перед индивидом достигают наивысшей точки. Этот переход также часто сопровождается определенными ритуалами. Например, публичным принятием дополнительных обязательств. Но может и просто «отмечаться» застольем и выпивкой. Теперь член группы имеет возможность пользоваться всеми преимуществами членства в ней. И вопрос о лояльности или вкладе в общее дело больше уже не возникает. Предполагается, что индивид, облагодетельствованный группой, становиться рьяным защитником её интересов. А группа в свою очередь всеми своими ресурсами поддерживает и защищает индивида. Но, как мы уже знаем, такое происходит далеко не всегда.
|
|