|
§ 4. Разработка западными учеными принципов метаправа в научных трудах по космическому праву
Предположим, что установлены контакты между представителями внеземной и земной цивилизаций. Каково же место космического права или «метаправа» в системе регулирования возможных отношений? Зарубежные специалисты в области космического права пишут о так называемом «метаправе» и «метаэтике». При этом под «метаправом» ими понимается совокупность норм, регулирующих отношения между различными расами во Вселенной.
В работе американского ученого Э. Хейли «Космическое право и управление» рассмотрению вопросов права в применении к контактам с инопланетными цивилизациями посвящена специальная глава, которая названа им «Метаправо». Основная мысль его исследования сводится к тому, что «неограниченное распространение антропоцентрического права помимо планеты Земля явилось бы наиболее пагубным актом, который может совершить человек в его взаимодействии с космосом». В работе подчеркивается необходимость учитывать существование других разумных форм, к которым следует относиться так, как они сами относились бы к себе. Стремление же относиться к ним так, как мы хотели бы, чтобы относились к нам, вполне может привести к уничтожению других форм разумной жизни. Отсюда следует, что антропоцентрическое право есть право лишь для одной из форм разумной жизни.
Система права, организующая и регулирующая человеческую деятельность во Вселенной, должна основываться на неоспоримых, неизменных и универсально приемлемых принципах. Придя к выводу, что «основные догматы», «золотое правило», изначальные принципы законодательства, созданные человеком для человека, весьма вероятно могут оказаться неприемлемыми в отношениях с другими существами, Э. Хейли считает необходимым выработать иной подход к проблеме. Для этого следует проанализировать все аспекты и возможные ограничения прежнего подхода наряду с поиском новых формулировок, иной основы и других систем. «Метаправо», с точки зрения Э. Хейли, формируется на основе изложенных идей, и такой подход представляет собой рабочую основу для выработки универсального космического права эпохи исследования внеземного пространства. Он полагает, что никакие концепции, в той или иной степени предусматривающие применение силы, неприемлемы к интеллектуально развитым существам, обитающим где-то в космосе.
Следует учитывать, что человек должен быть готов иметь дело с развитыми существами, по своей сути отличными от него и живущими в иной окружающей среде. Несмотря на возможность рассмотрения множества вариантов, в наше время достаточно выдвинуть лишь одно простое предположение: мы должны отбросить всякую мысль о навязывании наших юридических концепций другим разумным существам. Помимо всех альтруистических рассуждений, необходимо помнить о возможности обратной ситуации. В установлении внеземных связей сила неприменима, ибо взаимодействие должно происходить с разумными существами другого типа, и использование силы одной из двух разумных сторон стало бы разрушительным для другой. В каждой из возможно обитаемых сфер по мере того, как социально-психологические процессы достигнут определенной степени зрелости, следует ожидать, что у разумных существ, как и на Земле, появится вечное стремление к познанию Вселенной. Таким образом, можно предположить, что условия для появления «метаправа» существовали всегда. В любом случае человек не должен игнорировать возможность существования других форм разумной жизни, а поэтому не следует углубляться в космос без неких руководящих принципов поведения, с помощью которых человек и другие формы жизни могли бы выжить и тем обеспечить свое мирное и гармоничное существование во Вселенной.
Рамки земных законов недостаточны для условий космоса, и здесь аналогии, переносы, распространения не могут решить вопроса. Если встреча с другим интеллектом — лишь вопрос времени, то к соответствующему моменту юристы, работающие в области космического права, должны располагать уже выработанными принципами, на основе которых можно будет пытаться установить взаимовыгодные отношения.
Э. Хейли считает, что если в настоящее время и невозможно еще детально сформулировать основные принципы применения «метаправа», то все же желательно заранее сделать некоторые предположения относительно природы внеземных существ, с которыми мы можем войти в контакт при исследовании космоса. Минимальным предположением является то, что эти существа, по мнению Э. Хейли, состоят из тех же элементарных веществ, которые нам известны. Другие предполагают, что они представляют большие агрегаты атомов, способные чувствовать, двигаться и думать. Из рассмотрения динамики тел и структурного анализа можно сделать заключение об их максимальных размерах и весе. Таким путем можно определить верхний и нижний пределы вероятных размеров внеземных существ. При полетах в межпланетном и межзвездном пространстве, которые будут осуществляться на космических кораблях, их размер, количество излучаемой энергии и тепла не должны быть меньше фоновых, с тем чтобы они могли быть обнаружены возможными внеземными существами. Необходимо также оценить и так называемую сферу чувствительности, в пределах которой каждый гипотетический индивидуум в состоянии обнаружить эти сигналы на уровне естественного фона. Размер самой зоны зависит от различных факторов, включая размер передатчика, т.е. космического корабля, тип излучаемой энергии и т.д. В любом случае в вопросе о применении «метаправа» правилом должно считаться то, что пространство вне индивидуальной зоны чувствительности является свободным пространством, к которому может быть применен традиционный принцип свободного мореплавания.
Э. Хейли пишет о необходимости составить перечень факторов, связанными с полетами человека в космос, которые могут оказать воздействие на другие существа. Это электромагнитные волны, излучения лазеров, инфракрасные лучи, излучения от ядерных процессов, парапсихологические и телепатические импульсы и др.
Уже в настоящее время можно постулировать другое необходимое правило исследования космоса: ни один земной космический корабль не должен совершать где-либо посадку и входить в контакты без достаточной уверенности, что это не повредит ни исследователям, ни исследуемым. И так до тех пор, пока исследуемые не пригласят исследователей.
Представляют интерес замечания профессора М. Саммер- филда, которые он делает в связи с проблемой формирования «метаправа».
Для начала он предлагает рассмотреть гипотетическую ситуацию вторжения внеземного общества в сферу, принадлежащую человеческому обществу на Земле. Здесь необходимо решить два важных вопроса:
1) какая область пространства принадлежит человеческому обществу на Земле — сфера, охватывающая атмосферу Земли, что составляет около 100 миль, или сфера, включающая ее основные спутники, т.е. около 250 миль;
2) что подразумевать под незаконным вторжением, если предварительное разрешение не было запрошено или дано?
Если масса корабля меньше возможно обнаруживаемой, то протест теряет смысл; если же масса детектируема, но наносимый вред не поддается определению, будет ли тогда основание для протеста?
А если импульсы от высокоэнергичных атомных частиц будут воздействовать на гены растений и животных или это вторжение будет в виде радиоволн или потоков энергии? Возможность обнаружения в значительной степени усложняется из-за большого разнообразия физических возможностей.
Таким образом, для определения незаконного проникновения или вторжения необходимо правильно определить область пространства, принадлежащего каждому обществу, в частности человеческому обществу на Земле, а также определить для любых мыслимых физических средств проникновения или вмешательства уровень вмешательства при таких вторжениях.
Очевидно, что каждое физическое средство проникновения будет иметь множество возможных воздействий. Цель обсуждения правовой системы четко сводится к тому, чтобы предостеречь от узких и безрезультатных положений, которые строятся на простом распространении нашей собственной системы права.
В этом отношении Ч. Шомо пишет: «Можно для удобства считать, что космос находится в распоряжении человечества, но из этого не следует, что космос принадлежит человечеству».
Австрийский юрист Э. Фазан в своих работах подкрепляет гипотезу существования внеземных цивилизаций высказываниями ученых — от Фомы Аквинского и Джордано Бруно до И. Канта.
Так, в трудах Канта он пытается найти положения о возможности наличия иного разума, кроме человеческого. Кант исходит из априорной идеи чистого разума как единого целого всех разумов, включая наш собственный. Интерпретируя эту идею как признание гипотезы существования внеземного разума и внеземных цивилизаций, Э. Фазан пытается строить «метаправо» и «метаэтику», взаимоотношения с ними. В основе и того, и другого должен лежать, по его мнению, категорический императив И. Канта: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». На основе использования категорического императива Э. Фазан повторяет «золотое правило» «метаправа» (сформулированное Э. Хейли, который ввел в оборот и сам термин «метаправо»): «Мы должны относиться к другим так, как они хотели бы, чтобы к ним относились». Э. Фазан считает необходимым перенести эту заповедь на «метаправо- вые» и «метаэтические» отношения между различными «космическими расами» и полагает, что сформулированные им правовые нормы должны действовать в будущих встречах с цивилизациями космоса, в том числе с весьма отличающимися от человечества. Имея априорное значение, эти нормы выступают в качестве «правовых констант», действующих для всей Вселенной.
«Разумная жизнь», как вершина творения, является, согласно Канту, самоцелью. Разрушить или причинить ей вред беззаконно. Запрещается наносить вред другой разумной жизни, другому разумному существу. Любое действие, которое причиняет ущерб иной расе, недопустимо. Это правило содержит в себе права и обязанности, одинаковые для всех рас. Если одна раса не соблюдает его, то раса, потерпевшая ущерб, имеет право на самозащиту, т. е. на самооборону. Любая раса имеет право на самооборону от любого вредного акта, совершенного другой расой.
Следующий принцип выводится Э. Фазаном из того факта, что самосознающая жизнь, разумная жизнь является высшей ступенью эволюции. Каждое разумное существо должно рассматриваться как конечный результат творения, уникальный и органически связанный со всем космосом. Могут быть различия в уровне развития цивилизации, в научных достижениях и даже в нравственных нормах, но все эти различия не принципиальные, а количественные.
Воля к жизни не позволяет любому разумному существу признать себя существом, низшим по отношению к другому. В то же время категорический императив в интерпретации
Э. Фазана не позволяет разумному существу считать себя выше других, иначе все существа полагали бы, что они выше остальных. Ясно, что из двух существ оба не могут быть одновременно выше друг друга. Все разумные существа Вселенной имеют в принципе одинаковые права и ценности. Этот закон равенства порождает в трактовке Э. Фазана еще одну юридическую концепцию — равный не имеет превосходства над равным. Данная концепция опирается не на человеческую природу, а саму концепцию разумной жизни. Поэтому данный принцип формируется Э. Фазаном как право каждого на самоопределение.
Любой вид взаимоотношений с другими существами, обладающими органами чувств, осуществляется таким образом, что другое существо может воспринять обращенную к нему информацию. Это означает обмен впечатлениями, пусть даже только посредством коммуникаций. Каждый такой контакт может вызвать коллизию интересов. Для пояснения своей мысли Э. Фазан рассматривает такую гипотетическую ситуацию. Например, раса «А» пытается установить контакт с расой «Б» с помощью световых сигналов. Световые сигналы являются средством общения, «речью» для расы «А», но оказывают смертельный (или отрицательный) эффект на расу «Б». Если такое явление имеет место, то раса «А», обнаружив отрицательный эффект своих средств коммуникации, должна отказаться прибегать к ним при общении с расой «Б».
Возможны и другие коллизии интересов. Представим ситуацию, когда определенная субстанция, существенно необходимая для жизни обеих рас, наличествует только в ограниченном количестве: предположим, что это жизненное пространство. Как тогда решить эту проблему?
Решение, согласно Э. Фазану, может быть найдено в результате применения принципа: запрещается наносить ущерб. Он отмечает, что существуют два возможных вида ущерба: а) ущерб существующим ценностям (нарушение status quo ante, damnum emergens); б) препятствие будущим возможностям развития (lucrum cossaus).
Поскольку сохранение жизни является залогом будущего развития, то бороться против чуждых ей интересов необходимо таким образом, чтобы устранить прежде всего возможность реального ущерба в данный момент, а охрану будущих возможностей отнести на второй план. Исходя из этого, Э. Фазан формулирует очередное положение «метаправа»: принцип сохранения жизни главенствует над принципом будущего развития.
Э. Фазан различает два типа возможных действий: а) реальное действие, т.е. деятельность и б) отсутствие действия, т. е. бездеятельность. Каждый из них может причинить ущерб другой расе.
Если несовершение таких действий возможно, то возникает вопрос: может ли одна раса требовать таких позитивных действий со стороны другой расы, которые были бы направлены на уменьшение или предотвращение угрожающего первой расе ущерба?
Э. Фазан в этой связи приводит условный пример: электромагнитные волны определенной частоты, которыми пользуется наша раса, вредны для другой расы, тогда первое правило запрещает использовать их везде, где они могут нанести ущерб другой расе.
А если среди еще одной расы разразилась эпидемия, излечить которую могут именно такие волны? Ответ на этот вопрос отрицательный. Ни одна раса не имеет права наносить ущерб другой расе. Ни одна раса не имеет права требовать от другой, чтобы она нанесла вред самой себе.
Принцип, согласно которому одна раса должна помочь другой своими действиями, является, согласно Э. Фазану, не юридическим, а моральным. Из этого правила есть исключение: оно входит в силу, если пострадавшая раса понесла ущерб в результате действий, совершенных в прошлом другой расой, пусть даже без всяких злых намерений, а в данный момент необходимо совершить какие-либо позитивные действия для устранения вредных последствий прошлой деятельности. Пострадавшая раса имеет право потребовать совершения таких позитивных действий, ибо жизни не должен наноситься какой-либо ущерб. Нарушение этого принципа противоречит закону. Сторона, причинившая ущерб, должна возместить его пострадавшей стороне, действуя в соответствии с принципом восстановления целостности (restitutio in integrum). Любое другое решение сделало бы правило запрещения нанесения ущерба всего лишь теоретическим требованием.
Отсюда выводится следующий принцип: в случае нанесения ущерба сторона, нанесшая ущерб, должна восстановить целостность поврежденной стороны.
Но что делать, если восстановление невозможно или влечет за собой угрозу самому существованию стороны, нанесшей ущерб?
Первая проблема не слишком трудна для ее решения. Бессмысленно требовать то, что не может быть выполнено, даже если сторона, обязанная возместить ущерб, стремилась бы сделать это. Поэтому никто не вправе требовать невозможного.
Как быть, если можно удовлетворить определенные законные пожелания одной расы, но их выполнение уничтожит расу, обязанную выполнить эти пожелания? Например, мы встречаем представителей другой расы и вызываем среди них, быть может, по чистой небрежности, опасную болезнь. Представим себе, что оказать им помощь можно, но это потребует расходования почти всех ресурсов, какими располагает наша планета, а также всей электромагнитной энергии, которую способна произвести промышленность Земли. Это будет означать полное разрушение всей цивилизации, созданной человечеством, и гибель большинства его представителей, если не всего населения Земли. Должны ли мы в таком случае выполнять требование другой расы, если она заявит, что мы являемся причиной вспыхнувшей эпидемии?
Э. Фазан замечает, что нормы, существующие на Земле, как в отдельных странах, так и в международном праве, ответят на такой вопрос отрицательно. Никто не обязан убивать самого себя, ни одна нация не должна уничтожать себя ради выполнения каких бы то ни было законных требований. Но справедливо ли это правило только в отношении к людям? Ответ может быть только отрицательным. Основная тенденция жизни заключается в сохранении собственного существования. Равенство рас перед законом вытекает из самой концепции жизни, которая отвергает любой принцип, требующий самоубийства.
Принцип обязательства порождает другой вопрос: контакты между двумя и более расами, несомненно, будут иметь научные и экономические аспекты. Одним из видов такой деятельности будет обмен информацией. Но такие контакты не останутся на уровне обмена информацией, касающейся научных достижений и событий прошлого. Они будут включать и сведения о планах на будущее. Информация о планах на будущее может принять и обязательный характер, т.е. представители разных миров могут заключить соглашения о действиях в будущем. Отсюда вывод о необходимости соблюдать соглашения.
Любая чуждая нам раса должна иметь три измерения или, по меньшей мере, действовать в трехмерном пространстве. Поэтому каждая раса нуждается в таком «жизненном пространстве» как необходимом условии существования. Однако замечает Э. Фазан, можно заключить, что каждая раса имеет право на владение собственным жизненным пространством. Он отмечает, что после того, как будут обнаружены разумные существа во Вселенной и с ними будет установлен контакт, станет возможным введение и других принципов. Эти принципы будут опираться на ценности, имеющие значение для двух или более рас. Может происходить ограничение или раздел жизненного пространства, обмен научными знаниями, могут заключаться экономические договоры, обмен представителями и т. д. Но ничего нельзя сказать заранее об этих правилах. Из анализа всех принципов и конструкций, выдвинутых Э. Фазаном, как представляется, можно сделать вывод об их абстрактности, которая присуща кантовской формулировке категорического императива, представляющей исходный пункт и философско-теоретическую базу априорных построений «метаправа» и «метаэтики». Согласно Канту, категорический императив значим для всех людей, независимо от их социального положения. Э. Фазан исходит из того, что его можно распространить и на все разумные общественные существа космоса. Но на самом деле по этому поводу возникают вполне обоснованные сомнения. Категорический императив Канта практически бессилен уже на Земле, поскольку оторван от реальной жизни со всеми ее противоречиями, от исторических обстоятельств, от специфики социальных ситуаций. Он не дает объективного социального критерия поступков.
По тем же причинам непригоден кантовский категорический императив и в космических масштабах. Ведь социально-исторические факторы и специфика, очевидно, должны быть свойственны и внеземным цивилизациям и их взаимоотношениям. Цивилизации космоса в принципе не могут быть одинаковыми по своему происхождению, уровню развития и т.д. Но если они различны по степени своего развития и по социальному облику, то различны и их моральные принципы.
Решение этико-правовых проблем межцивилизационных отношений требует непременного учета указанных моментов и не может идти по пути абстрактных внесоциальных и внеисторических построений. Это не исключает наличия общих черт у разных цивилизаций и тем более у близких по уровню развития.
Многие проблемы мировоззрения возникают в связи с предложениями о поисках внеземных цивилизаций и обсуждением возможности установления с ними контактов. Ученые все чаще поднимают вопрос о том, как должно вести себя человечество, когда услышит голос космических существ. Так, по мнению некоторых западных ученых, они могут оказаться и агрессорами.
Придерживаясь, по-видимому, такого же взгляда, профессор Э. Хьюиш (Великобритания) считает, что земляне должны только слушать далекий космос, но не отвечать, не привлекать к себе внимание.
Имеет место и противоположный взгляд на эту же проблему. Ряд ученых выступает за контакты человечества с другими мирами (Г. Наан, Эстония).
Проблемы мировоззрения, связанные с этим направлением научного поиска, заслуживают внимания. Обсуждение указанных проблем способно уже само по себе принести большую пользу и имеет прямое отношение к нашей собственной цивилизации. Когда, например, производят подсчеты возможного числа других разумных цивилизаций в нашей Галактике, способных вступить с нами в контакт, то неизбежно исходят из представления об их антропоморфности и о подобии путей технологического развития этих цивилизаций пути, пройденному земной цивилизацией. При вычислении вероятности возникновения жизни на какой-либо из планет, находящихся около других звезд Галактики, неизбежно имеют в виду те условия, в которых зародилась человеческая жизнь. Обсуждая проблемы возникновения разума и (цивилизации), мы опять-таки в качестве исходной позиции принимаем, что инопланетный разум обладает существенными чертами разума, которым обладаем мы сами. Говоря о проблемах мировоззрения, связанных с внеземной цивилизацией, мы неизбежно рассматриваем «со стороны», как бы «с космической точки зрения» земную цивилизацию и перспективы ее развития.
|
|